Я не знаю, что ты решил,
Я не знаю, кто там с тобой,
Ангел ниткою небо зашил,
Синей и голубой…
Я не помню вкуса потерь,
Я не в силах противиться злу,
Каждый раз, выходя за дверь,
Я иду к твоему теплу…

Когда ты вернёшься, всё будет иначе,
И нам узнать бы друг друга…
Когда ты вернёшься,
А я не жена, и даже не подруга,
Когда ты вернёшься ко мне,
… показать весь текст …

Городишко убог и неряшлив.
Догорает разграбленный храм.
Содрогаясь в убийственном кашле,
Бьют мортиры по серым домам.
До предела натянуты нервы
И знамён развевается шёлк!
В штыковую поднимется первым
Поредевший Корниловский полк.
И не будет ждать больше Мессию
Добровольческой армии рать!
Нам, сберечь не сумевшим Россию,
Грянул срок за неё умирать.
Городишко убог и неряшлив…
Но сейчас — в нём Отчизны судьба!
… показать весь текст …

Когда закончится это сраженье,
И если ты доживешь до рассвета,
Тебе станет ясно, что запах победы
Такой же едкий, как дух пораженья.

А ты один, средь застывшей сечи
И нет врагов у тебя отныне,
Но небо давит тебе на плечи,
И что же делать в этой пустыне?

И мед покажется горше соли,
Слеза — полыни степной не слаще.
И я не знаю сильнее горя,
Чем быть живым среди многих спящих.
… показать весь текст …

Больше нет ничего, что влекло, мы теперь острова.
Все попытки друг друга почувствовать сходят на нет.
Тот же голос и те же слова, только без волшебства.
Абсолютная ночь — интервал — абсолютный рассвет.

Никаких тебе полутонов у большой тишины.
Одинокий фонарь еле жив, раскололось стекло.
Тает снег под ботинками, мы в двух шагах от весны.
Чего-то главного нет, и даже чувство досады прошло.

И прошла эта ночь, и пока обошлось без вранья.
Проехал первый троллейбус, и скоро откроют метро.
Сидят, нахохлившись, в арке у булочной два воробья.
От безысходности и просто от холода сводит нутро.

Мы, дворяне, опавшие листья
Под сапог захмелевшего люда,
Рёв толпы глушит Ференца Листа
И звенит с вензелями посуда.

За окном надрывается ветер,
Ставен стук, словно злой метроном,
Дверь прикладами сорвана с петель,
Пол кровавым пугает пятном.

Мы, осколки изящного общества,
И умрём, не теряя приличия,
Расставаясь, как Ваше Высочество,
Распрямившись, как Ваше Величие!
… показать весь текст …

С крыши город светился дальше,
С крыши города было больше,
Упирались в перила пальцы,
Черный воздух глотался горше.
Голос рвался на дне гортани,
Захотелось дневного света.
Ветер щепкой швырял по крыше
Два разорванных силуэта.

Только боги и только дети
Восходили в такие выси,
Выше крыши клубилось небо,
Выше неба была любовь:
Недоступная, неземная,
… показать весь текст …

И все не так, и все не то:
То он чужой, то я чужая.
Снимаю с вешалки пальто,
До остановки провожает.
Он жив, и я едва жива,
Стихи зачеркнуты в тетради.
А в это кресло кто-то сядет
И будет говорить слова.

Сначала разобьется шар,
Потом порвется старый свитер.
И мы, друг другом позабыты,
Уйдем по грифам двух гитар.

Растаяла жизнь, как маленькая снежинка,
А в комнате у меня до сих пор не согреться:
Поет ее голосом маленькая пластинка,
Сейчас остановится, — и остановится сердце.
Остановится сердце…

Еще не сорваны погоны
И не расстреляны полки,
Еще не красным, а зеленым
Восходит поле у реки.
Им лет не много и не мало,
Но их судьба предрешена.
Они еще не генералы,
И не проиграна война.

У них в запасе миг короткий
Для бурной славы и побед,
Сентиментальные красотки
Им восхищенно смотрят вслед.
А на парадах триумфальных
… показать весь текст …

1
Оставшимся спиртом грея
Пулемёт, чтоб он не остыл,
Ты видишь: внизу батарея
Снялась и уходит в тыл.
А здесь, где нависли склоны
У скованной льдом реки,
Последние батальоны
Примкнули, гремя, штыки.
Простёрлась рука Господня
Над миллионом стран,
И над рекой сегодня
Развеет Господь туман.
Чтоб были виднее цели,
… показать весь текст …